Василь Быков - «Подвиг», 1989 № 05 [Антология]
— Вы ведете себя как оценщики, — усмехнулась Равская. — Правда, те здороваются, когда приходят в дом.
У хозяйки была великоватая челюсть, узкое лицо, правильный нос, а в глазах… нет, он не мог ошибиться… Она играла. В ее взгляде чувствовалась готовность говорить с кем угодно, о чем угодно, каким угодно тоном. Трезвость, цепкость, непритязательность. Вот-вот, удовлетворенно подумал Демин, это человек, которого почти невозможно оскорбить. Она может разыгрывать оскорбленность, но не более. Оскорбиться искренне, глубоко, безоглядно она вряд ли способна.
— Итак, — уже сердясь, сказала Равская. Она, видимо, недавно покрыла ногти ярким, красно-кровавым лаком и пальцы держала врастопырку, чтобы не повредить маникюр. Но Демину почему-то показалось, будто она похожа на человека, который только что драл кого-то в кровь этими вот острыми длинными ногтями.
— Моя фамилия Демин.
— Очень приятно.
— Я работаю следователем.
— Даже так? — Равская удивленно вскинула брови.
— А это мой товарищ. Его фамилия Кувакин. Он тоже следователь.
— Два следователя на одну женщину? — усмехнулась Равская.
— Почему же, — Демин пожал плечами. — По женщине на следователя. Или вы ее не считаете?
— Да нет, что вы… Она… Она ведь здесь не живет. Ты можешь идти, Лариса, — сказала Равская. — Я, наверно, задержусь. У товарищей, как я понимаю, вопросы… Они даже разделись, не ожидая приглашения.
— Мы очень культурные люди, — улыбнулся Кувакин. — Не входить же в плащах, запорошенных снегом, в столь изысканное жилище.
— Понимаю. Вы просто хотели понравиться мне. Итак, Лариса, до встречи.
— Одну минутку, — остановил Демин метнувшуюся к выходу женщину. — Вас зовут Лариса?
— Да… — настороженно ответила та, косясь на Равскую. — Я парикмахер, и Ирина… Ирина Андреевна иногда приглашает меня сделать прическу…
— Не надо, Валя, — сказал Кувакин, рассматривая чеканку, изображавшую красавицу на фоне камней и решеток. — Пусть идет. Ее показания у меня уже есть. Это Тищенко. Одна из подружек Григория Сергеевича.
— Да какая подружка, что вы! — воскликнула женщина возмущенно.
— Вы его тоже причесываете? — спросил Демин.
— Кого? Татулина? — Она хохотнула. — Да там причесывать нечего. Сам справится.
— До свидания, — сказала ей Равская.
— Ирина Андреевна, как вам не терпится отправить человека в ночь, в снегопад, в сырость… А может быть, она тоже хочет побеседовать…
— Нет, что вы, я уже и так засиделась… Мне сына надо из садика забирать… У меня сын в садике, — пояснила она с некоторой гордостью.
— Ну, счастливо, — сказал Демин, усаживаясь в кресло. Он помолчал, ожидая, пока затихнет возня в коридоре, пока захлопнется за Тищенко входная дверь. И только дождавшись полной тишины, повернулся к Равской. — Ирина Андреевна, у нас к вам несколько вопросов. Вы не против?
— Вообще-то я очень тороплюсь… У меня сегодня важная встреча. — Она кивнула на растопыренные пальцы, как бы объясняя, почему она в таком виде.
— О, у нас совсем немного вопросов. Пока лак высохнет, мы и управимся.
— Разве что так, — Равская усмехнулась, взглянула на себя в зеркало и, убедившись, что все в порядке, как-то очень уж по-деловому повернулась к Демину.
— Ирина Андреевна, — начал Демин, тщательно подбирая слова и потому говоря медленно, — вы, очевидно, знаете, что недавно при попытке продажи крупной суммы иностранных денег задержан некий Татулин Григорий Сергеевич.
— Да, я слышала об этом.
— Татулин — ваш друг, приятель, знакомый… Не знаю, что из этих определений вы предпочтете?
— Я бы, с вашего позволения, остановилась на последнем.
— Знакомый? Отлично.
— Опять этот Татулин, — досадливо поморщилась Равская. — Вечно он оказывается замешанным в какую-то дурацкую историю, не в одну, так в другую, в третью! Знаете, есть, наверное, люди, призвание которых — доставлять неприятности своим знакомым! Вы часто встречаетесь с разными людьми, скажите мне — есть такая категория?
— Есть, — подтвердил Кувакин. — И довольно многочисленная.
— Вот видите! — непонятно чему обрадовалась Равская. Она поднялась с круглого пуфика, прошла к стенке, взяла пачку сигарет. Демин проводил ее внимательным взглядом, отметив и покрой брюк, и стройность ног, и вполне приличную в ее возрасте талию. Зад, правда, тяжеловат, подумал он и тут же опустил глаза, будто боясь, что она прочтет его мысли. — Закурите? — спросила Равская.
— Спасибо, не курю, — ответил Демин.
— А я не откажусь. — Кувакин взял пачку, не заметив ни английских букв, ни космических объектов на обертке. Он просто вытряхнул сигарету и сунул ее в рот.
— Может быть, кофе? — спросила Равская.
— А вот это с удовольствием! — искренне сказал Демин.
— Знаете, у меня есть прекрасный «Арабика»… Сейчас его достать трудно, все какое-то месиво в банках продают, но мне повезло… Знаете, по нынешним временам даже кофе без нужных людей не достанешь… Но… могу удружить. Так что вы связи со мной не теряйте.
— Не будем, — пообещал Демин.
Равская вышла легкой гарцующей походкой, и тут же на кухне раздался шум передвигаемой посуды, звон чашек, зажурчала вода из крана. Все это должно было, очевидно, говорить о том, что все помыслы и заботы хозяйки — как можно быстрей и лучше угостить нежданных посетителей замечательным кофе.
— Зачем ты отпустил ее? — тихо спросил Кувакин. — Теперь она мозгами пораскинет, что к чему сообразит, а потом лови мышку-норушку.
— А ты обо мне подумал? — спросил Демин. — У меня от голода голова кружится.
В дверях появилась Равская.
— Пока греется вода, я, с вашего позволения, позвоню по телефону…
— По телефону? — рассеянно спросил Кувакин.
— Да, звонок пустяковый, но чтобы не терять времени…
— Если пустяковый, то, право же, не стоит, — беззаботно ответил Демин. — Тем более вы торопитесь. Давайте лучше продолжим наши беседы — вода и закипит за это время. — И не ожидая ни согласия, ни возражения, он вынул из кармана пиджака косметическую сумочку, с которой был задержан Татулин. — Это ваша сумочка?
— Эта? — Равская подошла, брезгливо взяла двумя пальцами сумочку, повертела ее, вернула Демину. — Откуда она у вас?
— Татулин утверждает, что эта сумочка ваша, — невозмутимо сказал Кувакин, разглядывая узоры ковра под ногами.
— Ну и что из этого? Вы спрашиваете, моя ли это сумочка? Отвечаю — нет. Хотя когда-то у меня была точно такая сумочка. Может быть, даже эта самая…
— Посмотрите внимательней, пожалуйста, — попросил Демин. — Это очень важно.
— Важно?! — Равская возмущенно передернула плечами. — Для кого? Вам, наверно, важно прижать меня, а мне важно сделать так, чтобы этого не случилось.
— Ну, пожалуйста! — протянул Демин. — В конце концов, вы ничем не рискуете, ведь с сумочкой задержали Татулина, а не вас.
— У моей внутри была отпорота подкладка, и я сама подшивала ее, — ответила Равская, помолчав.
Демин открыл сумочку, заглянул внутрь.
— Да, здесь есть самодельный шов. Это ваша сумочка.
— А что случилось? Откуда она у него? Ах, да, ведь я сама дала ему эту сумочку года полтора назад. Вот человек, а! Я тогда купила себе новую, и он выпросил у меня эту… Зачем, не пойму… Ему бы на свалке где-нибудь работать, вечно всякий хлам подбирает! — с искренней ненавистью сказала Равская.
— В этой сумочке у Татулина была валюта, — сказал Кувакин.
— И много?
— Да. Он сказал, что эту валюту дали ему вы. Для продажи. Это так?
— Господи, какая чушь! — Щеки Равской побелели от возмущения. — Это ведь придумать надо! Он что, ошалел у вас там от страха? Вот только что у меня была Лариса, вы застали ее, она рассказала, что и ее он оговорил — сказал, будто валюту ему дала она… А теперь выходит — я? Какая мерзость! — воскликнула Равская. И Демин увидел, как дрогнули и напряглись ее ноздри.
— Таким образом, — проговорил Кувакин, — вы признаете, что сумочка эта ваша, но вы дали ее Татулину года полтора назад без какой бы то ни было цели, так?
— Совершенно верно.
— Начинай, Коля, — сказал Демин.
— Что начинать? — с опаской спросила Равская.
— Я предложил ему начинать писать протокол допроса.
— Допроса?!
— Да. Мы оформим наш разговор как допрос, вы подпишете все свои показания, и они лягут в дело по обвинению гражданина Татулина в спекуляции валютой. Вот и все. Вам не о чем беспокоиться. Правда, я должен предупредить, что за свои показания вы несете уголовную ответственность,
— Как это понимать?
— Это надо понимать так: если вы умышленно введете следствие в заблуждение или дадите ложные показания, то будете привлечены к уголовной ответственности.
— И что мне грозит в таком случае? — нервно усмехнулась Равская.
